Самые свежие новости

Славянская мифология — совокупность мифологических представлений старинных славян (праславян) времени их целостности (до кон. 1-го млн. н. э.).

По мере расселения славян с праславянской территории (между Обвислой и Днепром, в первую очередь из области Карпат) по Главной и Западной Европе от Эльбы (Лабы) до Днепра и от северных берегов Варяжского моря до юга Балканского острова происходила дифференциация С. м. и выделение локальных видов, длительное время оставлявших главные характеристики общеславянской мифологии.

Такие мистика варяжских славян (западнославянские касты южной части междуречья Эльбы и Одера) и мистика западных славян (племенные центры — Киев и Новгород). Можно полагать существование и прочих видов (например, южнославянских на Балканах и западнославянских в польско-чешско-моравской области), а сведения о них небогаты.

Фактически украинские мифологические слова не остались: религиозно-мифологическая цельность «язычества» была уничтожена во время христианизации славян. Вероятна только перестройка главных частей С. м. на основе второстепенных письменных, матерных и материальных источников.

Основной ресурс данных по раннеславянской мифологии — рыцарские хроники, летопись, написанные сторонними наблюдателями на германском либо латинском языках (мистика варяжских славян) и украинскими создателями (мистика чешских и чешских племен), назидания против идолопоклонничества («Слова») и летописи (мистика западных славян).

Дорогие сведения находятся в сочинениях византийских беллетристов (начиная с Прокопия, 6 в.) и географических описаниях рыцарских аравийских и европейских создателей. Широкий материал по С. м. предоставляют последующие матерные и этнографические собрания, и языковые данные (некоторые поводы, мифологические герои и объекты).

Все эти данные относятся преимущественно к эрам, вытекавшим за праславянской, и имеют только некоторые куски общеславянской мифологии. Последовательно сходятся с праславянским временем данные археологии по обрядам, святилищам (соборы варяжских славян в Арконе, Перынь под Новгородом и другие.), некоторые картинки (Збручский кумир и другие.).

Особенного рода ресурс для перестройки С. м. — сравнительно-историческое соображение с иными флективными мифологическими технологиями, прежде всего с мифологией варяжских племен, различающейся особенной архаичностью (сантиметров. Варяжская мистика).

Это соображение дает возможность обнаружить флективные истоки С. м. и целого ряда ее героев с их именами и признаками, в т. ч. главного вымысла С. м. о бое господа грозы с его чертовским соперником (сантиметров. Бог, Флективная мистика). Флективные параллели дают возможность изолировать архаичные детали от последующих нововведений, воздействий иранской, немецкой и прочих евразийских мифологий, позже — христианства, существенно трансформировавших С. м.

По функциям мифологических героев, по нраву их нитей с коллективом, по стадии индивидуализированного воплощения, по особенностям их кратковременных данных и по стадии их актуальности для человека внутри С. м. стоит отметить несколько значений.

Высший уровень характеризуется наиболее общим видом функций богов (ритуально-юридическая, боевая, хозяйственно-природная), их связью с формальным культом (вплоть до раннегосударственных пантеонов). К высочайшему уровню С. м. относились 2 праславянских божества, чьи имена точно реконструируются как *Регипъ (Бог) и *Velesъ (Велес), и координируемый с ними женский персонаж, праславянское имя которого остается смутным. Эти божества воплощают боевую и хозяйственно-природную функции.

Они сопряжены между собой как участники ненастного вымысла: господь грозы Бог, живущий на небе, на верху горы, преследует собственного извивающегося неприятеля, живущего вверху, на земле.

Причина их разногласия — воровство Белесоватом скота, людей, а в определенных версиях — супруги громовержца. Преследуемый Велес скрывается поочередно под деревом, камнем, обращается в человека, жеребца, свинью. Во время боя с Велесом Бог расщепляет дерево, раскалывает камень, бросает стрелы.

Победа заканчивается дождиком, дающим плодородие. Не исключено, что некоторые из этих поводов повторяются в связи с иными божествами, выступающими в прочих, не менее ранних пантеонах и под иными именами (напр., Бог). Познания о полном составе праславянских богов высочайшего уровня очень ограниченны, впрочем есть основания считать, что они составляли пантеон.

Помимо представленных богов в него могли входить те божества, чьи имена установлены по крайней мере в 2-ух разных украинских обычаях. Такие древнерусский Бог (согласно к огню — Бог, т. е. сын Сварога), Zuarasiz у варяжских славян (ср. чеш. и словац. raroz, «сушняк», и румынск. sfarog, «высушенное», которое позволяет полагать южнославянскую фигуру этого имени).

Другой образец — древнерусский Дажьбог и южнославянский Дабог (в сербском фольклоре). Несколько труднее обстоит дело с наименованиями вида древнерусских Ярила и Бог (лат. Gerovitus) у варяжских славян, в связи с тем что в базе этих имен — старые эпитеты аналогичных божеств. Такие эпитетообразные названия, по-видимому, соотносились также с всевышними праславянского пантеона (к примеру. Мать сыра земля и прочие женские божества).

К не менее невысокому уровню могли относиться божества, сопряженные с внимательными циклами и сезонными обычаями, и боги, воплощавшие цельность закрытых незначительных обществ: Вид, Чур у западных славян и т. п. Вероятно, что к данному уровню относилось и абсолютное большинство женских божеств, замечающих ближайшие связи с коллективом (Мокошь и другие.), время от времени менее антропоморфических, чем боги высочайшего уровня.

Детали следующего уровня характеризуются самой большой абстрагированностыо функций, что дает возможность время от времени оценивать их как персонификацию членов главных противопоставлений; к примеру, Часть, Бойко, Впрочем, Неправда, Гибель, либо аналогичных специальных функций, к примеру Трибунал. С указанием доли, удачи, счастья, возможно, было сопряжено и общеславянское господь: ср. состоятельный (который имеет господа, долю) — ничтожный (который не имеет доли, господа), укр. небог, небога — злосчастный, бедный. Слово «бог» заходило в имена разных божеств — Дажьбог, Бог и другие.

Украинские данные и доказательства прочих наиболее архаичных флективных мифологий дают возможность лицезреть в этих названиях отображение старинного пласта мифологических представлений праславян. Некоторые из этих героев играют в фантастических рассказах в соответствии с течением времени бытования сказки и с точными реальными картинами (напр., Горе-Злосчастье).

Со стартом мифологизированной знаменательной традиции вяжутся герои мифологического эпоса. Они установлены только по сведениям автономных украинских обычаев: такие родословные герои Кий, Щек, Хорив у западных славян, Славянин, Пан и Крак у восточных славян и другие. Все-таки и для праславянской мифологии правдоподобна перестройка уровня родословных героев.

Не менее исторические истоки угадываются в персонажах, выступающих как соперники этих героев, к примеру в монстрах змееобразной природы, ранними версиями которых можно назвать Соловья-Разбойника, Рарога-Рарашека. Вероятен праславянский характер мифологического сюжета о князе-оборотне, от самого рождения осыпанном знаком магической власти (славянский эпос о Вуке Пламенном Змее и восточнославянский эпос о Всеславе).

Фантастические герои — по-видимому, участники обряда в их мифологизированном обличье и вожди тех классов созданий, которые сами принадлежат к самому низкому уровню: такие ведьма, кощей, чудовище, дивной король, водянистый король, океанской король.

К самой низкой мифологии относятся различные классы неиндивидуализированной (довольно часто и неантропоморфной) нечисти, духов, животных, сопряженных со всем мифологическим местом от дома до бора, болота и т. п.: домашние, духи, водные, русалки, вилы, болезни, мары, моры, кикиморы, судички у восточных славян; из животных — слон, волк.

Человек в его мифологизированной ипостаси корреспондируется со всеми прошлыми уровнями С. м., в особенности в обрядах: ср. Полазник. Праславянское суждение души, духа (сантиметров. также Душа) акцентирует человека среди прочих созданий (например, животных) и имеет глубочайшие флективные истоки.

Многогранным стилем, синтезирующим все изображенные выше отношения, считается у славян (и у большинства прочих людей) древо всемирное.

В данной функции в украинских матерных текстах как правило играют Вырий, хорошее дерево, береза, клен, тополь, сосенка, рябинка, слива. К четырем главным частям всемирного дерева подогнаны различные животные: к веткам и верху — птицы (сокол, соловей, птицы мифологического характера, Див и т. п.), и солнце и земля; к стволу — пчелы, к корням — хтонические животные (змеи, бобры и т. п.). Все дерево в общем может сопоставляться с человеком, в особенности с девушкой: ср. изображение дерева либо девушки между 2-мя наездниками, птицами и т. п. композиции севернорусских вышивок.

При помощи всемирного дерева макетируется троичная отвесная конструкция мира — 3 королевства: небо, земля и преисподняя, четверичная горизонтальная конструкция (юг, восток, север, запад, ср. аналогичные 4 ветра), жизнь и гибель (зеленое, растущее дерево и высохшее дерево, дерево в календарных обычаях) и т. п.

Мир описывался технологией главных массивных бинарных противопоставлений (двоичных оппозиций), характеризовавших пластические, кратковременные, социальные и т. п. его характеристики. Дуалистический принцип противопоставления хорошего — негативного для коллектива осуществлялся время от времени в мифологических персонажах, осыпанных позитивными либо негативными функциями, либо в персонифицированных членах оппозиций.

Такие: блаженство (часть) — горе (недоля). Праславянское выражение позитивного члена данной оппозиции имело резон «хорошая часть (часть)». Обряд гадания — выбора между частей и недолей у варяжских славян сопряжен с противопоставлением Белобога и Чернобога — ср. персонификации добросердечной доли и сердитый доли (сантиметров. Часть), бойка, горя, злосчастия, встречи и невстречи в украинском фольклоре.

Жизнь — гибель. В С. м. божество дарит жизнь, плодородие, долгий срок жизни — такая богиня В добром здравии у варяжских славян и Вид у западных славян. А божество может давать и гибель: поводы убийства сопряжены в С. м. с Чернобогом и Перуном [проклятия вида «чтоб тебя Бог (либо Перу н) убил»], вполне может быть, с Триглавом (вероятно, он — властелин преисподней), с Перуном, поражающим чертовского врага.

Воплощениями болезни и гибели были Смерть, Смерть (Мурена), фактически Гибель как матерный персонаж и класс самых низких мифологических созданий: шлюшка (мора), змора, уродиха и другие. Знаки жизни и гибели в С. м. — здоровая вода и умершая вода, древо жизни и скрытое около него яичко с кощеевой гибелью, море либо болото, куда ссылаются гибель и болезни.

Чет — нечет — наиболее отвлеченное и формализованное выражение всей серии противопоставлений, элемент метаописания всей С. м. Оно подразумевает выделение хороших четных и не очень благоприятных непарных чисел, к примеру суток недели: понедельник сопряжен с Перуном, пятница — с Мокошью, четверг — с Льготе (ср. также такие персонификации, как Священной Четверг, Священная Среда, Священная Пятница).

Целые числовые структуры в С. м. — троичная (3 уровня всемирного дерева, господь Бог, ср. роль числа 3 в фольклоре), четверичная (четырехголовый Збручский кумир, вероятное соединение в одно божество 4-х героев мифологии варяжских славян — Бог, Руевит, Поревит, Поренут и т. д.), седмиричная (7 богов древнерусского пантеона, вполне может быть древнерусский Семаргл), девятиричная и дуодецимальная (12 как окончание ряда 3-4-7). Несчастные непарные числа, четверть, дефектность описывают негативные определения и герои, к примеру количество 13, бойко одноглазое.

Противопоставление левый — правый служит прототипом старинного мифологизированного права (право, впрочем, справедливость, верный и т. п.), гаданий, ритуалов, примет и отображено в персонифицированных видах Истины на небе и Кривды на земле.

Противопоставление мужской — женский корреспондируется с оппозицией левый — правый в свадебных и нерадостных обрядах (где девушки оказываются справа от парней). Значительно отличие мужских и женских мифологических героев по функциям, значительности и числу: немногочисленность женских героев в пантеоне, пропорции вида Див — дивы. Вид — рожаницы. Трибунал — суденицы. В особенности веска роль женского начала в магии, волшебстве.

Обструкция топ — низ в галактическом плане трактуется как противопоставление неба и земли, верхушки и корней всемирного дерева, разных царств, претворяемых Триглавом, в церемониальном плане реализуется в размещении святилищ Перуна на холмике и Белеса в низине. Если нужны книги со славянской мифологией проходите по ссылке.

Противопоставление небо — земля (подземное королевство) воплощено в приурочении божества к небу, человека к земле. Представления об «отмыкании» неба и земли непорочным Юрием, богородицей, жаворонком либо иным персонажем, формирующем хороший контакт между небом и землей, сопряжены у славян со стартом осени. Мать сыра земля — непрерывный эпитет высочайшего женского божества. В преисподней находятся создания, сопряженные с гибелью (к примеру, русалочки-земляночки), и сами мертвецы.

Противопоставления север — юг, запад — восток в галактическом плане представляют пластическую конструкцию по отношению к солнцу, в церемониальном плане — конструкцию святилищ, нацеленных по граням света, и правила поведения в обычаях; ср. также 4 мифологизированных ветра (время от времени персонифицированных — Вихрь, Вихорь и т. п.), сопоставленных со гранями света.

В противопоставлении суша — море особенное значение имеет море — местонахождение многих негативных, в основном женских, героев; жилье гибели, заболеваний, куда их отправляют в сговорах. Его воплощения — море, океан-море, океанской король и его 12 дочерей, 12 горячек и т. п. Позитивный нюанс реализуется в мотивах прихода осени и солнца из-за моря. На обозначенное противопоставление наслаивается другое: сухой — мокрый (ср. позже — Игорь Сухой и Мокрый, Никола Сухой и Мокрый, соединение этих свойств в Перуне. господе молнии — огня и ливня).

Противопоставление свет — влага реализуется в мотивах противостояния этих стихий и в подобных персонажах, как Пламенный Змей (в русских былинах о Волхе Всеславьевиче, в баснях и сговорах, в сербском эпосе о Змее Пламенном Волке), Пламенная Птица (фантастическая жар-птица, словацкая «птица-огневик», птица Ужас — Pax в русских сговорах с ее иссушающими вихрями и т. п.).