Самые свежие новости

На сборе в Австрии особый журналист «СЭ» поговорил с самым профессиональным футболистом «Сатурна».

Представлялось неописуемым, что удачная судьба настолько со всех сторон талантливого футболиста, как Д. Лоськов, вдруг даcт запасной наклон, организует ему серьезную проверку на душевный излом. Однако Лоськов оказался крепок нравом, прошел все — и вереницу травм, и тренерское недоверие. Сегодня же очень приятно лицезреть излюбленного игрока целого поколения болельщиков снова в полном здравии и во всеоружии футбольного дара. Ружье это, к слову, понадобилось проверить ставшему близким для Лоськова «Локомотиву» в дебютном матче после возвращения на его тренерский пост Ю. Семина с «Сатурном».

— И не стыдно вам было испортить премьеру тренеру, сделавшему вас победителем РФ, членом сборной страны, самым лучшим игроком по результатам ряда сезонов? — увлекаюсь у футболиста, открывшего счет собственным голам в году именно в бое с «Локо».

— Это спорт! А известно, что для специалиста на поле нет ни родимых, ни приятелей. Жалко, разумеется, что мы с Ю. Павловичем были по различные стороны баррикады, однако «Сатурну» крайне необходимы были очки, чтобы выкарабкаться из низов таблицы. И мы выходили колотиться за них с аналогичным настроением, как и «Поезд».

РЕБЕРУ Необходимы БЫЛИ Двадцать БЕНОВ ДЖОНСОНОВ

— А вам не представляется, что против «Локомотива» вы провели свой самый лучший матч за «Кронос»?

— Я столько не играл при прошлом тренере «Сатурна», что и позабыл, когда провел самый лучший матч. Вадик Евсеев еще выходил на поле, а меня Ребер в составе не видел.

— Чем он это пояснял?

— Заявлял, что у него свое виденье футбола, и я не подхожу под его игровую теорию.

— А что это была за теория?

— Реберу требовалось, чтобы все двадцать равнинных игроков бегали по полю со скоростью Бена Джонсона.

— Однако на абстрактных упражнениях он скорее всего пояснял, какой хотел лицезреть инструктивную игру и вашу, например?

— А не было их, этих абстрактных занятий, стратегией в «Сатурне» после Хаджи Гаджиева не занимались вообще. Ребера организовывал образ игры, демонстрируемый «Сатурном» и в прошлом, и в этом году, несмотря на занимаемое командой место вверху таблицы. Невзирая на регулярные беды, состав он не поменял.

— Однако это простой образ!

— Тренеру импонировал, шефу клуба — также.

— Когда узнали, что Семин возвращается в «Поезд», не мелькнула идея: вот и мне бы совместно с ним?

— Я счастлив возвращению Ю. Павловича, позвонил ему, чтобы поприветствовать, однако не соединился. Оно и понятно. После 3-х лет разрухи в «Локомотиве» хлопот у него в настоящее время полон рот. Удалось переброситься несколькими замечаниями только перед матчем с «Локо». А что же касается меня: уходил из клуба с обидой. Разумеется, с Ю. Павловичем мне работалось предпочтительнее. Однако у меня еще год договора с «Сатурном».

— В «Сатурне» назвали ваш престиж либо его понадобилось зарабатывать заново?

— Разумеется, заново. Осознавал, чтобы тебя утвердили, относились с почтением, надо работать больше аборигенов коллектива. Одно дело почтение за пределами поля как к знаменитому игроку и другое на поле, в тренировках, где никто не намеревался мне проигрывать, не направлял интереса на прежние награды. Думаю, что так и может быть.

Здесь Лоськов очевидно поскромничал, почтение в команде к нему ощущается даже стороннему. Вот он, к примеру, завершил вступительные к тренировке упражнения и просил обретавшегося около россыпи мячей Окоронкво отправить ему 1. Нигериец дал пас, однако грубо — с отклонением километров на 5. Лоськов представил на лице удивленно-страшную мину, и Окоронкво, не осознав юмора, со всех ног кинулся назад, чтобы послать собственному лидеру другой мячик.

— А в настоящее время вам в «Сатурне» уютно?

— У нас подогнулся отличный коллектив. Определенных игроков «Сатурна» — Кириченко, Каряку, тренера Б. Игнатьева я понимал по сборной, из-за этого зашел в команду без проблем. Неприятности стартовали с приходом нового тренера.

— В этот период у вас не возникло стремления заменить клуб либо вообще завершить играть?

— Когда мировой кризис дожил до «Сатурна», руководство клуба в лице г-на Жиганова рекомендовало мне отыскать для себя свежую команду. Однако я этого делать не стал. Клубную неприятность пускай клуб постановляет сам. И тогда со мною попали не как с Евсеевым, которого выслали в дубль, — объявили, что могу практиковаться с командой, однако играть не буду. Вот такой фантастический статус.

— Как полагаете, отчего у Ребера не получилось в «Сатурне»?

— Ключевая причина, пожалуй, языковый барьер. Ребер все доходил до нас через переводчика. И часто доводилось, что заявлял он как бы одно, а действительно выходило другое.

— Вполне может быть, германец для русских холодноват в разговоре?

— Не понимаю, Ребер пытался острить, однако после передвижения его слов выходило далеко не всегда забавно. Вероятно, «Кронос» просто не его бригада. Вон у Рахимова в «Амкаре» получилось, в «Локомотиве» нет. Вполне может быть, в другой команде и Ребер даст итог.

— Любопытно вам было после регулярной войны в «Локомотиве» за высочайшие премии решать с «Сатурном» более неромантичные цели?

— В 2007 году мы также сражались за наградные места, могли угодить в призеры, если б не засыпали концовку первенства. Затем да, сражались за состояние — также любопытно. (Хохочет.) Однако, честно говоря: хочется за остальную карьеру выиграть еще что-нибудь солидное.

С ГОРДЕЕВЫМ РАБОТАТЬ Любопытно

— С уходом Ребера, пожалуй, легче веять в команде стало не просто вам?

— Вместо Ребера пришел А. Гордеев, молодой, принципиальный, все раскрепостились, будто вериги сбросили с ног, и показался итог. С первых суток свежий инструктор стал заниматься с нами стратегией, давал подсказку, демонстрировал футболистам, как каждому дешевле действовать в игре, объединил команду. С Гордеевым мы не то что не проиграли ни единого матча — не проглядели ни единого нага! Занятия стали более чувствительными, с игровым направленностью. Акцент делается на контроль мяча, на разумный футбол, а не на элементарную беготню с мячом. Мы замотали увлекательнее, зрелищнее.

— Гордеев ваш сверстник, однако вы намного искушеннее его, ему так как не пришлось сыграть ни за сборную, ни в Лиге чемпионов. Как обстоит дело с субординацией?

— Футболист и инструктор — различные специальности, между которыми есть надежные базы общения. Да, я больше вкусил в футболе, однако из мировой практики известно, что знаменитыми тренерами оказывались даже те, у кого за плечами не было карьеры высококлассного футболиста. Мое отношение к Гордееву — это в первую очередь почтение, к тому же у него все выходит прекрасно.

— Ю. Семин одной из причин проигрыша собственной команды от «Сатурна» представил содержание у конкурентов Лоськова и неимение его в «Локомотиве». Ваш комментарий?

— Это исправимо. (Хохочет.) «Поезд» перед матчем с «Сатурном» понес огромные профессиональные издержки, и нам, разумеется, существенно полегчало. И затем в «Локо», с моей точки зрения, в последнее время была чересчур мощная замена состава. Вроде я не так давно ушел из команды, а против «Сатурна» в ее составе вышел только 1 футболист, с которым мы играли совместно, — Родолфу. Еще одна причина проигрыша железнодорожников: на поле не было коллектива.

— Нет стремления при свежем тренере воскресить в «Сатурне» такую же домашнюю ситуацию, что была в «Локомотиве» при Семине?

— В «Локомотиве» с данным было легче — все игроки жили в городе Москва. А у игроков «Сатурна» большой разброс с квартирами по Москве и области. Не многим комфортно готовиться совместно семьями. Вот с Карякой, к примеру, мы живем в одном населенном пункте Белый край возле базы и довольно часто совместно ходим на Москву-реку порыбачить. Тем не менее, на матчи прибывают супруги многих футболистов, и утром мы довольно часто намереваемся большой организацией.

— Как полагаете, удастся Семину оперативно установить «Поезд» на ноги?

— Сложно сказать. В настоящее время в «Локомотиве» новая бригада, из игроков, с которыми он работал, осталось всего трое-четверо.

— Сами не полагаете прийти в «Поезд» — не футболистом, в каком-нибудь другом качестве?

— С превеликим удовольствием, однако пока мне рано об этом размышлять. Пока есть мощи, еще сыграю.